Текст:  Дина Идрисова

Как бы вы отнеслись к человеку, которого характеризуют сразу очень плохо и очень хорошо? На самом деле, это характеристика дающего оценку. Так говорят популярные психологические учения. Но если речь идет о том, чье имя стало нарицательным, появляются иные смыслы.

Вы любите Фигаро?

Совсем недавно, 28 и 29 апреля, в государственном академическом театре оперы и балета им.Абая прошла премьера новой постановки оперы “Севильский цирюльник”. И у вас есть еще возможность насладиться гением Россини в этом театральном сезоне 10 мая.

Нова постановка сразу несколькими вещами: дирижёр изменил привычную музыкальную часть, вернув то звучание, которое было в самом начале. Кроме этого, опере вернули оригинальный язык и теперь она звучит на итальянском времен Россини. А ещё - действие перенесли ближе к нам, во вторую половину прошлого века. Так что у оперы изменился антураж.

Обо всем музыкальном и режиссерском уже все сказано и написано. Даже балкон неоднократно обсудили. Балкон - это такой визуальный мем, который сразу дает зрителю понять, что случится любовь. В новой постановке он есть тоже, хотя мне удалось стать свидетелем сцены-перевертыша: во времена безостановочных репетиций, рядом с театром оперы и балета можно было наблюдать, как из окна пел солист, играющий Альмавиву, а с улицы ему отвечала солистка, играющая Розину. Жанр серенады для меня все еще самый любимый, так что балкон не казался мне избыточным режиссерским решением. Но, давайте про моё любимое - костюмы.

“Севильский цирюльник”, помимо всего прочего, комедия с переодеванием. Так что костюмы здесь имеют значение. Как было у Бомарше? Примерно на страницу расписаны все костюмы Альмавивы, который морочит голову своей возлюбленной и не только, и ровно фраза “одета как испанка” про Розину.

Хотела бы я сказать, что костюмы Розины не важны, ведь кроме неё на сцене появляются только одетые в форму служанки, но это не так. Мы видим и других женщин. И силуэты их платьев, вместе с прическами, напоминают скорее 40-50 годы ХХ века. Если верить истории моды, то как раз тогда женщины вернулись от непривычных занятий к привычным и стали ценить роскошь. Выраженную, в том числе, не только в более дорогих материалах, но и в совершенно непрактичных фасонах. Тонкая талия, пышные бедра и грудь, new look от Диор. Розина в этих нарядах выглядит именно так: роскошной, женственной, утонченной. Её костюмы помогают показать все это.

Фигаро в традиционном красном. Я не знаю почему, но чаще всего - именно этот цвет выбирают для костюма цирюльника. Здесь можно рассуждать про, что красный - цвет власти и страсти. А можно просто остановиться на том, что центральный персонаж проще всего отметить чем-то ярким. Красный в костюме Фигаро сегодня наполнен уже довольно сложной гаммой ассоциаций, включающий остылы к петрушке.

Альмавиве приходится наряжаться в разные социальные роли от студента до военного. Лишь в самом конце прийдя к тому, чтобы надеть свой привычный графский костюм. И он показан со всем возможным шиком - выполнен в белом.

До того, как стала вырисовываться полная картина того, как будет выглядеть новая постановка, мне удалось поговорить с причастными к ней людьми. И, конечно, затронуть вопрос костюмов. Нельзя сказать, что только внешний образ делает героя, только наряд определяет его суть, но все же то, как выглядит персонаж имеет значение. Для того, чтобы прожить новый опыт и поверить тому, что происходит на сцене или экране, задействуют все возможные рычаги. Включая одежду. Она может помочь нам лучше понять и прочувствовать героя, увидеть “своих” и “чужих”. Так что исполнители ждали, как же будут облачены их герои, как будет выражаться социальная разметка, а также маркировка на положительных и отрицательных персонажей.

“Плохим” оставили мрачные цвета. Без роскоши и глубины. Опекуну Розины докору Бартоло достается невнятный зеленый, почти болотный, но не хаки, а дону Базилио - фиолетовый и коричневый.

Приближая действие по времени, постановщики и художники рисковали не добиться той же однозначности, которая была заложена в костюмы героев изначально. Но все получилось. Быть может, чуть более близкая и понятная одежда помогла солистам донести мысль, которую старались облечь в оперу создатели: Россини близок нам и сейчас. Все происходящее на сцене намного актуальнее, чем можно было подумать, видя пышные костюмы начала XIX века.